Люди вспоминают девяностые

В последнее время стало популярным поминать недобрым словом девяностые, которые, безусловно, были сложными и нелёгкими, и указывать критически настроенным по отношению к нынешней власти людям на короткую память.

Я тоже оглядываюсь назад и вспоминаю... Вспоминаю конец 70-х и 80-е годы, и вспоминаю уже лет пять как. Потому что в середине нулевых в политической жизни и в официальной пропаганде начали появляться и усиливаться пугающие меня приметы тех десятилетий: те же самовлюблённость, двуличие, высокомерие, идеологическая импотенция, стремление к монополии на власть, которые в очень и очень немалой степени привели страну к смуте девяностых. Постоянно приходят на ум два высказывания Салтыкова-Щедрина:
"многие склонны путать понятия: "Отечество" и «Ваше превосходительство»"
и
"есть легионы сорванцов, у которых на языке «государство», а в мыслях - пирог с казенной начинкою."

И именно в эти самые девяностые может привести политика в стиле Путина, равно как и политика радикальной оппозиции. Разница лишь в сроках. В этом смысле обе эти силы я считаю одинаково губительными для страны.

Кстати, радикальные оппозиционеры тоже заставляют вспомнить Салтыкова-Щедрина: "чего-то хотелось: не то конституции, не то севрюжины с хреном, не то кого-нибудь ободрать."

Когда писал эту заметку, вспомнил стихи Александра Кушнера:

Времена не выбирают, В них живут и умирают. Большей пошлости на свете Нет, чем клянчить и пенять. Будто можно те на эти, Как на рынке, поменять. Что ни век, то век железный. Но дымится сад чудесный, Блещет тучка; я в пять лет Должен был от скарлатины Умереть, живи в невинный Век, в котором горя нет. Ты себя в счастливцы прочишь, А при Грозном жить не хочешь? Не мечтаешь о чуме Флорентийской и проказе? Хочешь ехать в первом классе, А не в трюме, в полутьме? Что ни век, то век железный. Но дымится сад чудесный, Блещет тучка; обниму Век мой, рок мой на прощанье. Время - это испытанье. Не завидуй никому. Крепко тесное объятье. Время - кожа, а не платье. Глубока его печать. Словно с пальцев отпечатки, С нас - его черты и складки, Приглядевшись, можно взять.