Дерерайтинг "Евгения Онегина". Инновационные технологии и модернизация пушкинистики.

Быть может, невозмутимо честные компьютеры,
проделав машинный анализ текстов, откроют
будущим поколениям трудно доказуемые секреты
Александра Пушкина. И тогда возможные версии
превратятся в неоспоримый, неизбежный факт.

                  "Верните лошадь!", Александр Лацис.

    Ещё в школьные времёна, в тот самый момент, когда подоспело время изучать "энциклопедию русской жизни", у меня возникло смутное и тягостное чувство - чувство того, что мне никогда не дано осознать гениальность первой строфы первой главы этого романа.
    Дабы не утомлять читателя поисками в каких бы то ни было базах данных, привожу эту строфу в доступном большинству академическом виде:
    
«Мой дядя самых честных правил,
Когда не в шутку занемог,
Он уважать себя заставил
И лучше выдумать не мог.
Его пример другим наука;
Но, боже мой, какая скука
С больным сидеть и день и ночь,
Не отходя ни шагу прочь!
Какое низкое коварство
Полуживого забавлять,
Ему подушки поправлять,
Печально подносить лекарство,
Вздыхать и думать про себя:
Когда же чёрт возьмет тебя!»

    Во-первых, моё отроческое воображение поразила изысканность рифмы занемог - не мог. Во-вторых, было совершенно непонятно, каким всё-таки образом загадочный дядя заставил себя уважать, какими правилами он при этом руководствовался и какую пользу в случае тяжёлой болезни можно извлечь из его выдумки.
    Попытка получить на уроке литературы ответ на первый вопрос заставила меня уяснить необъятную глубину мудрости из другого классического произведения - "в мои лета не должно сметь своё суждение иметь". Впоследствии, неукоснительно следуя этой мудрости, я всегда получал заслуженно высокие баллы за сочинения. На уроках истории такое поведение тоже неизменно приносило ожидаемые результаты, что лишний раз подтверждает правоту сторонников эктогенеза, которые рассматривают эволюцию как процесс прямого приспособления организмов к среде.
    Получив исчерпывающий ответ на "во-первых", я предусмотрительно промолчал о "во-вторых". Некоторое время я предполагал, что поэт просто использовал шаблонный приём, чтобы заинтриговать читателя, пробудить в нём неодолимое любопытство к дальнейшей судьбе немощного дяди, попавшего в зависимость от коварного племянника, но тем не менее подающего пример своей неуёмной выдумкой. Что Пушкин хочет заставить публику в нетерпении ожидать трагической развязки и драматического поворота сюжета. Увы, в отношении дяди автор не оправдал моих надежд.
    Только по прошествии некоторого времени я узнал, что эти же вопросы мучали и по сию пору мучают пытливых пушкинистов. То и дело с новой силой вспыхивают нешуточные споры об истинном смысле фразы "уважать себя заставил"; о том, в чём же на самом деле состоит честность дяди; что явилось причиной его тяжкого недуга и т.п.
    И вот недавно выяснилось: причина воспоследовавших недоумений в том, что Пушкин в угоду требованиям правящей элиты был вынужден изменить первоначальный вариант этой строфы - рука Зимнего взяла певца свободы за горло. Подтверждение тому можно найти в переписке поэта. В период сочинения первой главы, в письме А.И.Тургеневу от 1 декабря 1823 года Пушкин сообщает:  "...а я на досуге пишу новую поэму, Евгений Онегин, где захлебываюсь желчью". А 24 марта 1825 года в письме А.А.Бестужеву звучит: "Где у меня сатира? о ней и помину нет в Евг.Он. У меня бы затрещала набережная, если б коснулся я сатиры. Самое слово сатирический не должно бы находиться в предисловии. Дождись других песен...". Это явное указание на давление, оказываемое на поэта, из Зимнего дворца, как известно, расположенного на Дворцовой набережной.
    Для восстановления исторической справедливости был разработан и программно реализован уникальный алгоритм дерерайтинга, основанный на инновационных нейросетевых технологиях создания интеллектуальных систем обработки информации и выявления неявных закономерностей в литературных текстах. Компьютерная программа была запущена на высокопроизводительном многопроцессорном вычислительном комплексе. Проанализировав все пушкинские черновики и письма, в которых есть упоминание о работе над романом, программа воспроизвела начало первой строфы в первозданном виде, не содержащем ни нелепой рифмы, ни вызывающих яростные споры неясностей:
( Читать настоящий пушкинский текст )